«У меня есть две филиппинские домработницы с британскими паспортами. А у меня паспорта нет. Мне он и не нужен. Когда вы бегали в животной шкуре, мои предки строили пирамиды».

Тема получения британского гражданства бизнесменом Мохамедом Аль-Файедом не устарела до этого дня, хотя главный герой истории явно охладел к своей старой цели. Владельцу Фулхэма то ли 82 года, то ли 78 лет, и в этом возрасте наивно баллотироваться в премьер-министры Великобритании – а подобные планы египтянин строил всего несколько лет назад, убеждая, что справится с руководством огромным государством гораздо лучше «идиотов» и «бандитов».

Иногда можно подумать, что проблемы британцев и местной политики его волнуют в первую очередь – и волнуют гораздо сильнее, чем могли бы волновать состоятельного налогоплательщика, бегающего по судам в желании вернуть себе прежние льготы. «Да нет, я вообще всегда спокоен, расслаблен, - возражает Аль-Файед. – Ну, на несколько секунд могу завестись. Проблема Великобритании в том, что простыми людьми руководят вот такие люди. Я вам расскажу про Маргарет Тэтчер. Когда Тини Роулэнд угрожал ей, зная о том, что Марк Тэтчер и Денис Тэтчер имели дела с саудовскими торговцами оружием, и обещал опубликовать статью об этом в газете The Observer, она отправила инспекторов на проверку моих владений в компании House of Frazer. Потом вы выбираете мэром идиота. Мне интересно, кого вы выберете после этого Тони Блэра? Как вы можете? Образованные, цивилизованные люди – изобретатели науки и продовольствия – как вы можете выбирать этих идиотов руководить вами?»

Упоминание Тини Роулэнда и компании House of Frazer требует пояснения. Приобретение акций огромной структуры Мохамедом Аль-Файедом и его братом позволяли бизнесменам обозначить свое место на мировой бизнес-карте, но властвованию в входящей в структуру сети магазинов Harrods пытался помешать как раз таки Роулэнд, также претендовавший на роль владельца компании. Не углубляясь во все хитросплетения, ситуация выглядела следующим образом: для получения прав на акции Аль-Файеды пошли на огромные хитрости, включавшие не только бумажный обман – выдачи ненастоящих кредитов и завышенные цифры в сведениях о состоянии египтян, но и переписывание собственной биографии.

Официальная история гласила о том, что Мохамед родился в 1933 году, да еще и в исключительно обеспеченной семье местных магнатов, хотя истина, выданная публике ушлым Роулэндом, гласила иначе. Египтянин и родился на четыре года раньше, и происхождение его было чисто плебейским – что говорить, если сам он очень долго бился с газетчиками, требуя приписывать к его фамилии приставку «Аль», служившую намеком на величину его персоны.

В 1994 году после развала House of Frazer Аль-Файед остался единоличным владельцем сети магазинов Harrods, превратившейся в детище египетского бизнесмена. Эксцентричность Аль-Файеда сделала его известной по всей стране персоной, но до народного признания и трагедии 1997 года был проделан огромный путь, вызывающий у самого странника немалую гордость. «Выигрывать трофеи, вкладывая деньги? Да, это я. Но не совсем корректно сравнивать меня с Абрамовичем. Он не трудился ни дня, чтобы сколотить свое состояние. Вы же знаете, как это делается в России».

Сам Мохамед Аль-Файед начал трудиться еще в детстве. Потеряв в десять лет мать, а вскоре отрекшись от отца, юноша искал способы заработка в Египте. В школе продавал сделанный дома лимонад, а по ее окончании – аппараты для приготовления Кока-Колы. Его общие с братом попытки построить бизнес на родине завершились крахом из-за национализации местного производства. Вынужденно забыв о компании, занимавшейся морской перевозкой груза, братья отправились в длительные путешествия по миру, заводя связи с магнатами и шейхами. Разрастаясь и выискивая возможности вложить деньги в нефть, Аль-Файеды чаще всего меняли паспорта, в конце шестидесятых обосновавших в Великобритании. Мохамед, как широко и продуктивно мыслящий бизнесмен, всегда работал на свое имя. Так, в 1972 году он выкупил историческую шотландскую крепость и прилегающую к ней территорию, чтобы вложить еще несколько миллионов на реставрацию, а затем получить особую награду от департамента туризма. А в 1979 году Аль-Файед приобрел парижский отель Ритц, превратив его в роскошное место для высокопоставленных гостей, за что удостоился наград от столичной и государственной власти.

Его размолвка с английским обществом и его руководством случилась после гибели принцессы Дианы в автомобильной катастрофе в Париже. Ни для кого не были секретом отношения Дианы с сыном Аль-Файеда Доди, находившемся в той же машине в тот трагический день. Бизнесмен выдвинул теорию о спланированном принцем Филиппом убийстве, для организации которого тот подключил секретную службу MI6. Аль-Файед утверждал, что принцесса был беременна от его сына и готовилась выйти замуж, чего не могла допустить королевская семья, учитывая, что Доди Файед, как и его отец, был мусульманином. Египтянин и по сей день обещает поквитаться с «убийцами» и даже не допускает мысли о несчастном случае. «Нет, это не несчастный случай. Водитель машины работал на меня. У очень важного члена MI6 я узнал, что Генри Пол был в их зарплатной ведомости».

После этого отношения бизнесмена с британским руководством заметно ухудшились. Ему было отказано в льготах «крупного бизнесмена», предоставляющего множество рабочих мест и работающего на экспорт, а в минувшем году Аль-Файед продал родную для себя сеть магазинов Harrods. По словам египтянина, причиной стали все те же налоговые козни и неспособность и дальше бороться за законную прибыль с государством. Впрочем, для многих магазин продолжает ассоциироваться с именем Мохамеда Аль-Файеда, несмотря даже на все те истории, всплывавшие в прессе на протяжении его руководства Harrods.

Рассказы очевидцев и бывших работников свидетельствовали о расистских подходах Аль-Файеда в вопросах приема сотрудников на работу, а еще больше слухов указывало на то, что египтянин дал четкое указание подчиненным принимать на работу только красивых женщин. «Он безостановочно приставал к девушкам, иногда даже засовывая денежные купюры в их юбки», - рассказывала одна из бывших сотрудниц.

И если все сторонние и образующие капитал Аль-Файеда проекты предстают перед нами в полутонах, его деятельность в лондонском Фулхэме вызывает почти безоговорочное уважение. Впервые на Крейвен Коттедж египтянин побывал в начале семидесятых – будучи впечатленным особой атмосферой на матче, он стал болельщиком Дачников и в 1997 году пришел на спасение близкого к банкротству клуба. «Я и сам – отличный игрок. В 14 лет у меня уже была своя команда. Я следил за Фулхэмом, видел, как клуб движется к пропасти. Тогда мне позвонил человек, меньше всего хотевший, чтобы Дачники стали банкротами. Он спросил меня, могу ли я что-то сделать, ведь этой мой любимый клуб. У парня была проблема, я ее решил. Мы пожали руки и спустя 24 часа я начал возрождать Фулхэм».

Самодовольный и порой неуважительный окружающим тон пропадает, когда Аль-Файед вспоминает о гибели сына и той поддержке, что ему оказали болельщики любимого клуба. «Я получил тысячи писем, клубный журнал написал много добрых слов, как и люди на гостевой странице нашего сайта. А один случай я не забуду никогда. Ко мне подошел маленький мальчик и отдал письмо. Я прочитал его, посмотрел в невинные глаза ребенка и расплакался. Это был фан Фулхэма, и в тот момент я понял, чем обязан этим людям – обязан как можно лучше представлять самый прекрасный в мире клуб».

Пятилетний план по выходу в Премьер-лигу был перевыполнен – в 2001-м (спустя четыре года) Дачники попали в элитный дивизион, но лишь под руководством Роя Ходжсона сумели приблизиться к когда-то обещанным Аль-Файедом европейским вершинам. Египтянин не рассчитал свои силы, но, тем не менее, он гордится проделанной в Лондоне работой и обещает до конца своих дней поддерживать Дачников, критикуя других иностранцев, заинтересованных лишь в получении прибыли. «Если ты владеешь клубом, то обязан быть полностью вовлечен в процесс. Это очень важно и это правило действует в любом бизнесе. Ты должен заботиться и показывать людям свой интерес. Перед матчами я выхожу к трибунам – важно, чтобы фаны видели, что я в хорошем настроении. Когда я прихожу в клуб, мое настроение всегда поднимается. Я ведь тоже фан. И понимаю, как важно уделять внимание болельщикам и футболистам».

Недавняя история с установлением памятника Майклу Джексону у входа на клубный стадион меньше всего напоминает заботу об интересах болельщиков, но таков уж Мохамед Аль-Файед – за помощь и заботу просит взамен возможность порадовать свое самолюбие, увековечив в камне не только великого музыканта, но и самого себя. Аль-Файед уже признавался в желании мумифицировать тело и соорудить фараонскую гробницу, где его смогут проведывать верные клиенты. Но, кажется, дедушке, переодевавшемуся в Санта-Клауса для рекламы магазина и читавшему рэп на телешоу, еще есть что сказать как болельщикам Фулхэма, так и обществу в целом. Ведь для того, чтобы твои слова имела вес, а дела – значимость, необязательно иметь британский паспорт.


Иван Громиков, Football.ua